Главное действующее лицо этого дела, сорокадвухлетний Гарий Таучелов, житель Республики Северная Осетия — Алания, занимался покупкой и доставкой заграничных автомобилей под заказ. Для этих целей он время от времени приезжал в Кобрин, где уже имел знакомых. В мае минувшего года, а все события тогда и происходили, Таучелов со своим родственником Плиевым решили съездить в Кобрин, ибо Плиев желал приобрести дорогостоящий по постсоветским меркам автомобиль тысяч за 20 долларов.

Вся дальнейшая история довольно необычна и закручена, ибо не укладывается не только в нормы отношений между родственниками в частности, но и кавказцами в целом. До сих пор считалось, что земляческие узы среди этих народностей весьма прочны, в чем неоднократно убеждался каждый проходивший срочную военную службу в многонациональных коллективах. Однако в данном случае все было по-иному.

Еще на родине, в Северной Осетии, Таучелов задумал коварно завладеть деньгами Плиева, для чего вступил в преступный сговор еще с тремя своими земляками — Асламурзаевым, Нартикоевым и Каргиевым. План был таков. Трое последних должны были прибыть в Кобрин на сутки позже Таучелова и Плиева, затем проникнуть в квартиру, которую те снимут, и напасть на спящего Плиева, избить, связать и ограбить. Чтобы отвести всяческие подозрения от организатора преступления Таучелова, его также должны были связать и нанести видимые, но неопасные телесные повреждения. То есть инсценировать нападение. При этом нападающие с целью запутывания следствия должны были разговаривать с украинским акцентом. После завершения операции все трое планировали незамедлительно уехать на машине в Минск, где сесть в московский поезд. Связанный же Таучелов должен был подать признаки жизни и просить о помощи только тогда, когда, по его расчетам, исполнители уже будут в поезде на Москву — после трех часов ночи — затем дать ложные, уводящие от истины показания и таким образом уйти от всяких подозрений.

Вначале все пошло согласно задуманному. Все прибыли в Кобрин, но с разницей в сутки. Таучелов и Плиев остановились на съемной квартире на улице Дзержинского. Троица, прибывшая в Беларусь следом за жертвой и заказчиком, сняла квартиру тоже на улице Дзержинского, в непосредственной, так сказать, близости от места предстоящей «работы». Поздно вечером, когда Плиев уснул, Таучелов обеспечил доступ в квартиру преступной троице. Сначала, аккуратно наставив синяков и ссадин, связали скотчем на кухне руки-ноги и заклеили рот Таучелову. Затем разбудили и связали Плиева. Жестоко избивая, требовали выдачи денег. Однако ничего не добились. В какой-то момент заметили, что Плиев от полученных телесных повреждений и механической асфиксии — бандиты заклеили ему скотчем и рот, и нос — уже мертв. Впрочем, искомые 20 тысяч долларов все же нашли. Ведь «кунак» Таучелов почти все время был рядом с Плиевым.

Убийцы скрылись, сначала в Минск, затем и в московском направлении. И пока с концами. А Таучелов стал давать ложные показания, как заучил. Мол, открыл дверь, ворвались пятеро неизвестных, ударили по голове, связали, потребовали молчать, иначе будет плохо и ему, и его семье. Разговаривали с украинским акцентом. Затем взялись за Плиева. В это время Таучелов якобы был без сознания, пришел в себя где-то после двух ночи. На стоны пришла соседка и вызвала милицию и скорую. И даже в ходе следствия и суда Таучелов придерживался этих показаний. Вину признавал частично. Мол, впустил потому, что решил: пришел кобринский товарищ. Но белорусский партнер не слишком торопился показания российского партнера подтвердить.

Следствию пришлось приложить немало усилий, и, в конечном итоге, вина Таучелова в пособничестве в применении насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, с целью непосредственного завладения имуществом в особо крупном размере, с проникновением в жилище, с причинением тяжелого телесного повреждения была доказана, и суд Кобринского района назначил ему наказание в виде лишения свободы на срок восемь лет с конфискацией имущества с отбыванием наказания в исправительной колонии в условиях усиленного режима. В соответствии с законом об амнистии, срок наказания сокращен на один год.

В начале сентября нынешнего года суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения, а доводы обвиняемого и его защитника о непричастности к преступлению признал необоснованными. Через несколько лет Таучелов выйдет на свободу. И он не может не знать, что в его народе до сих пор ограничителем буйства нравов является институт кровной мести. Так что для бывших родственников Плиевых он — «кровник». Или это не считается, если дело было в далеком от Алании Кобрине?

Материал для подготовки статьи предоставлен следователем-криминалистом прокуратуры Брестской области Валерием Куцем

Иван Орлов, "Вечерний Брест"